|
Рефераты |
Билеты: Елизаветавозможность выйти из крепостного состояния, а межевая инструкция того же года предписала всем разночинцам, незаконнорожденным и вольноотпущенным записаться или в посады, или в солдаты, или за помещиками, грозя в противном случае ссылкой на поселение в Оренбургский край или отдачей в работу на казенные заводы. Сами права помещиков над крестьянами были значительно увеличены указами 4 декабря 1747 г., 2 мая 1758 г. и 13 декабря 1760 г. По первому дворянство могло продавать дворовых людей и крестьян для отдачи в рекруты, что узаконило торговлю людьми, и без того уже принявшую широкие размеры; второй уполномочил помещиков наблюдать за поведением своих крепостных, а третий предоставил им право ссылать провинившихся крестьян и дворовых в Сибирь, с зачетом казной сосланных за рекрут, и этим придал помещичьему произволу как бы официальный характер. Меры в роду разрешения крестьянам, чьи бы они ни были, по указу 1745 г., торговать в селах и деревнях товарами и, по указу 13 февраля 1748 г., вступать в купечество, под условием платежа купеческих податей наряду с платежом подушной подати и оброка, конечно, не противоречили общему направлению законодательства, так как предоставленные крестьянам льготы, улучшая их экономическое состояние, тем самым были выгодны и для помещиков. Заметны тенденции к некоторому облегчению податного гнета. Материальное благополучие дворянства составляло вообще важный объект и для непосредственных забот правительства. Так, по указу 7 мая 1753 г., был учрежден дворянский банк в Петербурге, с отделением в Москве, обеспечивавший дворянам дешевый кредит (за 6% в год) в довольно крупных суммах (до 10000 р.). С той же целью было предпринято, по инструкции 13 мая 1754 г., генеральное межевание, впрочем, встреченное дворянством очень враждебно и вследствие этого вскоре приостановленное. Сделав крепостное право дворянской привилегией, и придав почти такой же характер государственной службе, правительство Елизаветы приняло меры и к превращению дворянства в более замкнутое сословие. С 1756 г. сенат рядом указов определил, что в дворянские списки могут вноситься только лица, представившие доказательства своего дворянского происхождения. На этом именно основании стала составляться с 1761 г. новая родословная книга. Сенатские указы 1758 - 1760 гг. еще резче обособили личных дворян от потомственных, лишив не дворян, производимых в обер-офицерские чины - что со времени Петра Великого давало им дворянство, - права владеть населенными имениями. Мероприятия правительства Елизаветы, преследовавшие, казалось, общегосударственные задачи, разделение России в 1757 г. на 5 округов, с которых рекруты брались поочередно через 4 года на 5, и установление в 1743 г. 15-летнего срока для производства ревизий податного населения тоже носили, в сущности, сословную окраску и сами указы мотивировали, прежде всего, интересами помещиков. Даже крупнейшая финансовая реформа царствования - отмена указом Елизаветы от 20 декабря 1753 г. [37] внутренних таможен, в которой С. М. Соловьев видел уничтожение последних следов удельного времени, - рассматривалась инициатором ее, П. И. Шуваловым, с сословно-дворянской точки зрения: от ее осуществления он ждал развития выгодной для дворянства крестьянской торговли. Особенно рельефно сословно-дворянская политика правительства Елизаветы сказалась на деятельности учреждения, созданного, казалось, исключительно в интересах купечества. Открытый для нужд последнего в 1754 г. коммерческий или "медный" банк на практике предоставил широкий кредит почти одним дворянам, начиная с высших сановников и кончая гвардейскими офицерами. В правление Елизаветы началось строительство мануфактур дворянами, первоначально- в легкой промышленности. В 1749-1751 годах дворяне построили 13 полотняных мануфактур, обслуживающихся трудом крепостных[38]. Сословность не могла не отразиться и на почтенной, в общем, деятельности правительства Елизаветы в области просвещения. В 1755 г. [39] был основан в Москве, по проекту И. И. Шувалова и М. В. Ломоносова, первый университет, при нем открыты две гимназии, для дворян и разночинцев , и одна в Казани. При университете стала издаваться газета "Московские ведомости" [40]. Хотя в оба университета могли поступать люди всех состояний, кроме податных, но широко им воспользовалось одно дворянство, которое к половине XVIII в. лучше остальных слоев общества сознало необходимость просвещения. Этому стремлению дворянства правительство Елизаветы шло навстречу и своими заботами о развитии чисто-дворянских учебных заведений: сухопутного шляхетского корпуса, артиллерийской академии и особенно школ при коллегиях. Такого рода просветительные мероприятия были, безусловно, необходимы в эпоху, когда, под влиянием пережитого господства иноземцев при Анне Ивановне, сильно развились дух национально-религиозной нетерпимости и вражда к западноевропейскому образованию, особенно сказавшиеся в среде духовенства. Благодаря братьям Разумовским, преклонявшимся перед памятью С. Яворского, высшие ступени иерархии заняли теперь лица, проникнутые ненавистью к просветительным стремлениям Феофана Прокоповича, безраздельно царившего в синоде при Анне Ивановне. Появился ряд проповедников, которые в Минихе и Остермане усматривали эмиссаров сатаны, посланных губить православную веру. На этом поприще более других отличались настоятель Свияжского монастыря Дм. Сеченов и Амвросий Юшкевич. Такое отношение к "немцам" и "немецкой" культуре не замедлило обнаружиться и на деле. Получив в свои руки цензуру, синод представил к высочайшей подписи, в 1743 г., проект указа о запрещении ввоза в Россию книг без предварительного их рассмотрения. Против этого энергично восстал Бестужев-Рюмин, но Елизавета не последовала его совету, и такие сочинения, как книга Фонтенелля "О множестве миров" и изданного при Петре Великом "Феатрона или позора исторического", в переводе Г. Бужанского, стали подвергаться запрещению. Зато дорогая для синода книга "Камень веры" была распечатана. Некоторые из иерархов относились отрицательно не только к светской науке, но и к церковному просвещению. Архангельский архиепископ Варсонофий высказался, например, против большой школы, построенной в Архангельске, на том основании, что школы-де любили архиереи-черкасишки. Когда среди раскольников усилились фанатические самосожигания, такие пастыри могли только обращаться к правительственной власти. Последняя, в лице сената, сознавала ненормально низкий уровень образования в духовенстве, и кое что делала для его поднятия. Этот уровень ярко сказался в той позиции, какую занял синод в вопросе о смягчении уголовных кар: когда указами 1753 и 1754 гг., состоявшимися по личному почину императрицы, отменена была смертная казнь, а также пытка по корчемным делам, сенат представил доклад об освобождении от пытки преступников до 17-летнего возраста, но против этого восстали члены синода, доказывая, что малолетство, по учению святых отцов, считалось до 12 лет; они забыли, что постановления, на которые они ссылались, относились к населению южных стран, гораздо раньше северян достигающему совершеннолетия. Диктовавшаяся более всего дворянскими интересами просветительная деятельность правительства Елизаветы, тем не менее, сыграла важную роль в деле усвоения русскими западноевропейской культуры, могущественными проводниками которой явились академия, университет и первый публичный театр, открытый казной по инициативе Волкова и Сумарокова в 1756 г. Значительных успехов достигла русская картография. После завершения в 1743 г. одиннадцатилетней второй Камчатской экспедиции в 1745 г. вышел Академический атлас[41]. Имена С.Челюскина, открывшего северную оконечность Азии, В. Беринга и А. И. Чирикова, первыми из европейцев описавшими северо-западный район Америки, Д. и Х. Лаптевых, В. Прончищева и других, положивших на карту громадную территорию от Байкала до Анадыря, являются гордостью российской науки. Историческая наука представлена трудами В.Н.Татищева (1686-1750). Его пятитомная "История Российская" доводит изложение событий до конца XVI в. [42] Исключительно государственные интересы руководили правительством Елизаветы лишь в области окраинной и внешней политики. Первая Новороссия, вследствие серьезных волнений башкир, была превращена в 1744 г. в Оренбургскую губернию, в которую вошли еще Уфимская провинция и Ставропольский уезд нынешней Самарской губернии. В 1755 г. в Санкт - Петербург пришла неприятная весть: восстали башкиры [43]. Войска императрицы разгромили восставших. В результате более 50 тысяч человек покинули родину и бежали в казахские степи. Успокоение инородцев, заселение края русскими и устроение его выпало на долю талантливого и честного Неплюева. Добросовестного администратора, в лице пострадавшего по делу Волынского Соймонова, имела и Сибирь, где также шло брожение среди инородцев. Чукчи и коряки угрожали в окрестностях Охотска даже полным истреблением русских поселенцев. Посылавшиеся против них отряды встречали ожесточенное сопротивление, и коряки, например, предпочли в 1752 г. добровольно сжечь себя в деревянном остроге, чем сдаться русским. Внушала большое опасение еще Малороссия, где распространилось сильное недовольство управлением учрежденной Петром Великим малороссийской коллегии. Посетив в 1744 г. Киев, Елизавета решила, для успокоения населения, восстановить гетманство. Избранный по настоянию правительства гетманов К. Разумовский, однако, понимал, что времена гетманщины уже миновали, и поэтому настоял на передаче дел закрытой коллегии сенату, от которого стал непосредственно зависеть город Киев. Приближался конец и Запорожской Сечи, так как в царствование Елизаветы энергично продолжался вызов в южнорусские степи новых колонистов. В 1750 г [44]. был основан в нынешней Херсонской губернии ряд названных Новой Сербией поселений сербов, из которых составились два гусарских полка. Позже в нынешней Екатеринославской губернии возникли новые сербские поселения, получившие название Славяно-сербии. Около крепости святой Елизаветы образовались поселения из польских малороссиян, молдаван и раскольников, положившие начало Новослободской линии. Так, Запорожье постепенно охватывалось уже слагавшейся второй Новороссией. В царствование Елизаветы происходит дальнейший рост промышленности и торговли. Выплавка чугуна в 1750 г. составляла 2 млн. пудов [45], увеличившись за четверть века в 2,5 раз. Экспорт железа за границу достиг рекордной цифры в 1,2 млн. пудов. В 1750 г. в стране действовало около 100 чугунолитейных, железоделательных и медеплавильных предприятий [46]. Превосходное уральское железо на мировом рынке ценилось весьма высоко, и в 1750 году спрос на него достиг l00% от его выпуска, что привело к подлинному промышленному буму. За вторую четверть века увеличилось также количество мануфактур в легкой промышленности. К 1753 г. их насчитывалось 153 [47] штуки. Начало 1758 г. ознаменовалось важным событием — свержением канцлера графа А.П.Бестужева-Рюмина.[48] Было перехвачено несколько писем канцлера относительно престолонаследия в пользу Екатерины Алексеевны. Великая княгиня сильно испугалась, но на допросах Бестужев-Рюмин не выдал ее. Бывшего канцлера выслали из столицы в ссылку, в одну из его деревень, в Можайский уезд. Положение Екатерины Алексеевны оказалось тяжелым, хотя прямых улик против нее следственная комиссия не находила. Екатерина написала императрице письмо, в котором изображала свое печальное положение и просилась выехать на родину. Вскоре Елизавета Петровна соизволила принять Екатерину. Разговор длился полтора часа. Императрица упрекала Родственницу в переписке с Апраксиным, во вмешательстве в государственные дела. Петр Федорович, муж Екатерины, был настроен против жены. Вскоре состоялось новое свидание императрицы и Екатерины наедине. Екатерина поклялась, что она писала Апраксину только три письма, которые находились у императрицы. В конце концов, хитрость и ум Екатерины победили подозрительность Елизаветы: великая княгиня была прощена. Но урок ей на всю жизнь был дан хороший. В области внешней политики правительство Елизаветы в общем держалось пути, отчасти указанного Петром Великим, отчасти зависевшего от тогдашнего положения главнейших западноевропейских государств. При вступлении на престол Елизавета застала Россию в войне со Швецией и под сильным влиянием враждебной Австрии Франции. Мир в Або в 1743 г. дал России Кюменегорскую провинцию, а оказанная Голштинской партии военная помощь привела к тому, что наследником шведского престола был объявлен Адольф-Фридрих, дядя наследника Елизаветы Петровны. Арест Лестока в 1748 г. устранил при дворе французское влияние, которое поддерживалось еще Шуваловыми. Добившийся исключительного положения Бестужев-Рюмин явился восстановителем "системы Петра Великого", которую он усматривал в дружбе с Англией и в союзе с Австрией. По просьбе первой Россия приняла участие в войне за австрийское наследство. Быстрое возвышение Пруссии породило между тем, сближение соперничавших до того времени друг с другом Австрии и Франции, приведшее к составлению коалиции, куда вошла и Россия. В открывшейся против Фридриха II в 1757 г. войне русские войска сыграли крупную роль, завоевать восточную Пруссию с Кенигсбергом, но смерть Елизаветы не позволила упрочить эти земли за Россией
3.3 Участие в Семилетней войнеВ 1755 г. началось строительство крепости Св. Елизаветы на Украине [49]. Турки заволновались, но, убедившись, что крепость не грозит Порте, успокоились. Однако по настоянию Турции строительство крепости все же было приостановлено. Россия решила удовлетворить просьбу турецкой стороны, так как в 1756 г. началась война между Великобританией и Францией, получившая в истории название Семилетней войны, а обострять отношения с Портой русским не хотелось. Причинами войны были разделение мира, захват колоний в Северной Америке, а также перекраивание границ в Европе. В этом же году Пруссия напала на Австрию. Заключив союз с Австрией и Францией, Россия оказалась втянутой в войну против Фридриха II. В 1756 г. Россия начала активно готовиться к военным действиям. Русские войска под командованием С.Ф.Апраксина двинулись к западным границам, чтобы через Польшу вступить в пределы Пруссии. Для ведения военных действий, а также для решения вопросов внешней политики императрица 14 мая 1756 г. создала высшее государственное учреждение — Конференцию при Высочайшем дворе [50]. По существу, Конференции подчинялись все другие высшие правительственные учреждения, включая Сенат. В составе вновь созданного органа вошли: канцлер А.П.Бестужев-Рюмин, его брат М.П.Бестужев-Рюмин, генеральный прокурор Сената Н.Ю.Трубецкой, вице-канцлер М.И. Воронцов, сенаторы М.М.Голицын и П.И, Шувалов, начальник Тайных розыскных дел канцелярии А.И. Шувалов, фельдмаршалы С.Ф. Апраксин и А.Б.Бутурлин, а также великий князь Петр Федорович. Секретарем Конференции был Д.В.Волков. В Санкт-Петербурге были недовольны действиями Апраксина, его медлительностью, нерешительностью. Лишь 17 мая русские войска перешли границу Литвы. Между тем более решительно действовал русский генерал-лейтенант Виллим Виллимович Фермор (англичанин по происхождению). 24 июня он покорил Мемель (ныне Клайпеда в Литве). 19 августа русские войска под командованием Апраксина на берегах Прегеля при деревне Грос-Егерсдорф разбили войска прусского фельдмаршала Левальда. Но, не воспользовавшись плодами победы, Апраксин отступил, за что его сняли с должности главнокомандующего. Его место занял Фермор. Русские войска продолжали военные действия в Восточной Пруссии. 14 августа 1758 г. состоялась знаменитая битва при Цорндорфе. [51] Не было ни победителя, ни побежденного. Но русский командующий Фермор решил отвести войска, что дало повод Фридриху II говорить о победе пруссаков. Потери русских, как в живой силе, так и в технике были больше, чем у немцев. После этого Фермор вошел в Померанию, а затем с войском двинулся к Висле на зимние квартиры. Кампания 1758 г. в общем-то окончилась неудачно, и в Санкт-Петербурге не могли не досадовать на Австрию, которая как союзница ничего не сделала для помощи ни в Цорндорфской битве, ни после нее. Русский двор был недоволен также и Францией. Новый, 1759 г. начался приготовлениями к продолжению военных действий. Главнокомандующего Фермора вызвали в Санкт-Петербург. Был составлен план новой военной кампании. В марте Фермор возвратился к войскам, но через два месяца его отозвали из армии. Вместо него командовать русскими войсками назначили генерал-фельдмаршала графа Петра Семеновича Салтыкова (кумира А.В. Суворова). До этого Салтыков ничем не был знаменит, поэтому смена командования была неожиданной. Салтыков был добрым и обходительным человеком, внимательным к своим подчиненным и солдатам. Вот впечатление, произведенное Салтыковым в Кенигсберге и записанное очевидцем: «Старичок седенький, маленький, простенький, без всяких украшений и без всех пышностей, ходил он по улицам и не имел за собой более двух или трех человек. Привыкнувшим к пышностям и великолепиям в командирах, чудно нам сие и удивительно казалось, и мы не понимали, как такому простенькому и, по всему видимо, ничего не значащему старичку можно было быть главным командиром столь великой армии и предводительствовать ей против такого короля, который удивлял всю Европу своим мужеством, проворством и знанием военного искусства. Он казался нам сущей курочкою, и никто и мыслить того не отваживался, чтоб мог он учинить что-нибудь важное»[52]. Но не таким оказался Салтыков. Главнокомандующий собрал совет, и было решено не ждать неприятеля, а навязывать ему свою волю. 12 июля русская армия встретилась с прусской возле деревень Пальциг и Кай, недалеко от реки Одер. Немцы были разбиты и бежали. 23 июля Салтыков прибыл во Франкфурт. Город сдался без боя. В начале августа снова встретились противники у деревни Кунерсдорф (юго-восточнее Берлина). Состоялась кровопролитная битва. Русские потеряли убитыми 2614 человек, ранено было свыше 11 тысяч человек. Неприятель потерял убитыми 7627 человек, кроме того, было захвачено в плен 4,5 тысячи человек, дезертировало из прусской армии более 2 тысяч солдат. [53] Победители взяли 28 неприятельских знамен и 172 пушки. [54] Фридрих II едва спасся от смерти бегством. Он потерял 48-тысячную армию. Временно командование армией Фридрих II передал генералу Финку. Елизавета Петровна в Зимнем дворце отслужила молебен. Были вручены награды. П.С.Салтыкова произвели в фельдмаршалы, генерал-лейтенанту В.В.Фермору и генерал-аншефу Броуну были даны земли в Лифляндии, П.А. Румянцев получил орден Александра Невского, генерал-майору Панину и генералу Лаудону были преподнесены шпаги, украшенные бриллиантами, Награды прислала и императрица Австрии Мария Терезия. 5 августа русская армия перешла Одер. Союзные войска плохо помогали ей в наступательной операции. 3 января 1760 г. Салтыков выехал в Санкт-Петербург, чтобы согласовать план будущей кампании. 31 мая главнокомандующий возвратился к армии, которая стояла в Мариенбурге. В августе русские войска отступили к своим границам, так как Фридрих II, соединив разрозненные силы, возвратился в Силезию. К тому же Салтыков сильно заболел. 18 сентября командование войсками принял снова Фермор. Вскоре русские войска взяли Берлин. Этот город заплатил победителям 200 тысяч [55] талеров на содержание войска и выплатил 1,5 миллиона рублей в виде контрибуции. Военные предприятия города были разорены. Вся Европа, кроме Великобритании, поздравила Россию с новой блистательной победой. Оставив Берлин, русская армия отошла на зимние квартиры к Висле. Новым главнокомандующим был назначен А.Б.Бутурлин. Начали думать о мирных переговорах. Россия хотела приобрести Восточную Пруссию, чтобы поменять ее на Курляндию. Но западные страны всячески воспрепятствовали этому. Елизавета объявила, что будет упорно продолжать войну, даже если ей придется продать половину своих платьев и бриллиантов. Настал 1761 г. — последний год царствования Елизаветы Петровны. Снова шли разговоры о мире. Война требовала огромных средств. Франция предложила условия мирных переговоров, началось их обсуждение. К тому же Бутурлин не совсем удачно действовал в Пруссии. Фридрих II попал в тяжелейшее положение, Последний союзник — Великобритания покинула Пруссию. После ряда крупных поражений Фридрих II уже не мог оправиться. Его страна была опустошена, войско потеряло боевой настрой, лучшие офицеры пали на полях сражений или были взяты в плен. Фридрих II не мог примириться с поражением, но и реальных действий он в этой ситуации не мог предпринять.
3.4 Придворная жизньКак уже говорилось, Елизавета была очень приятна в общении, остроумна, весела, изящна, и окружавшим императрицу невольно приходилось следовать ее примеру, чтобы оставаться в фаворе. Само по себе это способствовало развитию высшего русского общества, вступившего на путь европейской утонченности. Разумеется, что до парижского эталона было пока далеко, однако, по сравнению с аннинским двором, прогресс был заметным и впечатляющим. Правда, и платить за него приходилось немалую цену. Известно, что Елизавета имела слабости, которые недешево обходились государственной казне. Страсть к нарядам и к уходу за своей красотой у императрицы граничила с манией. Долгое время вынужденная стеснять себя в этом смысле по экономическим соображениям, она со дня восшествия своего на престол не одела двух раз одного платья. Танцуя до упаду и подвергаясь сильной испарине вследствие преждевременной полноты, императрица иногда по три раза меняла платье во время одного бала. В 1753 году [56] во время пожара в одном из ее московских дворцов сгорело 4000 платьев, однако, после ее смерти в ее гардеробах их осталось еще 15 000, а, кроме того, два сундука шелковых чулок, тысяча пар туфель [57]. Елизавета поджидала прибытия французских кораблей в Санкт-Петербургский порт и приказывала немедленно покупать новинки, привозимые ими, прежде, чем другие их увидели. Она любила белые или светлые материи с затканными золотыми или серебряными цветами. Гардероб императрицы вмещал и коллекции мужских костюмов. Она унаследовала от отца любовь к переодеваниям. За три месяца после своего прибытия в Москву на коронацию она успела, по свидетельству Ботта, надеть костюмы всех стран мира. Впоследствии при дворе два раза в неделю происходили маскарады, и Елизавета появлялась на них переодетой в мужские костюмы - то французским мушкетером, то казацким гетманом, то голландским матросом. У нее были красивые ноги, по крайней мере, ее в этом уверяли. Полагая, что мужской костюм не выгоден ее соперницам, она затеяла маскированные балы, на которые все дамы должны были являться во фраках французского покроя, а мужчины - в юбках с панье. "Ассамблеи", введенные Петром I, были оставлены ближайшими его преемниками. Елизавета возродила этот обычай наряду с другими, но от прежних собраний, где царила скучная атмосфера казенного праздника, осталось одно название. Теперь законом стали французские образцы и французская грация. После государственного переворота совершилась еще и другая революция: ее создали торговцы модными товарами и учителя танцев. В елизаветинскую эпоху дворянству привился вкус к развлечениям и утонченным удовольствиям. Все виды изящества и роскоши получили быстрое развитие при русском дворе. Главному повару Фуксу положен был оклад в 800 рублей, что по тем временам было огромной суммой. Правда и то, что это был едва ли не единственный хороший повар на весь Петербург. Императрица любила хорошо поесть и знала толк в вине[58] . Не оставалась без внимания и духовная пища. Уже во время своей коронации Елизавета велела выстроить в Москве оперный театр. Оперные представления чередовались с аллегорическими балетами и комедиями. В 1757 г. оркестр придворной капеллы увеличился в 4 раза по сравнению с 1740 годом [59]. При Елизавете Петровне на русской сцене стали ставить отечественные пьесы на местные сюжеты. Первым русским драматургом считается Александр Сумаков, а его пьесы на древнерусские сюжеты "Хорев"(1747) и "Синав и Трувор"(1750) были необычайно популярны [60]. Впрочем, иноземные наблюдатели, а в особенности французы, отмечая эти новшества, жаловались на то, что изобилие роскоши не покрывает недостаток вкуса и изящества. В общественных собраниях по-прежнему царила скука, мало было живости и остроумия, которые одни и могли придать раутам прелесть. Любя веселье, Елизавета хотела, чтобы окружающие развлекали ее веселым говором, но беда была обмолвиться при ней хотя бы одним словом о болезнях, покойниках, о прусском короле, о Вольтере, о красивых женщинах, о науках, и все большею частью осторожно молчали. Собственно, и роскошь по европейским меркам во многом оставалась мишурной. Настоящих дворцов, удобных для проживания, еще не было. Несмотря на свою позолоту, они скорее напоминали палатки Золотой Орды. В них не жили, а, по выражению Дугласа, скорее стояли на биваках. Строили их с изумительной быстротой, буквально за считанные недели, но при этом забывали о комфорте. Лестницы были темными и узкими, комнаты - маленькими и сырыми. Залы не отапливались. Угнетали шум грязь и теснота. В будничном обиходе царили неряшливость и каприз; ни порядок придворной жизни, ни комнаты, ни выходы дворца не были устроены толково и уютно; случалось навстречу иноземному послу, являвшемуся во дворец на аудиенцию, выносили всякий сор из внутренних покоев.
Глава 4. Женщина и Императрица.4.1 Характер самодержцы.Елизавета была вспыльчивой, в отца, и не умела сдерживать себя в минуты раздражения[61]. Она собственноручно колотила придворных по щекам и обладала доведенной до виртуозности способностью браниться. Но такие вспышки гнева не влекли за собой серьезных последствий для тех, кто им подвергался. Добрая, хотя и вспыльчивая, веселая, хотя и не без сентименталь-ности, императрица Елизавета Петровна оставила о себе в общем светлую память [62]. Эти качества за ней признавал за ней даже ее недруг - бывший фельдмаршал Миних. Императрица строго следила за тем, чтобы никто не смел носить платья и прически нового фасона, пока они ей не надоедали. Однажды Лопухина вздумала явиться во дворец с розой в волосах, тогда как государыня имела такую же розу в прическе. В разгар бала Елизавета заставила виновную встать на колени, велела подать ножницы, срезала преступную розу вместе с прядью волос и, закатив виновнице две добрые пощечины, продолжала танцевать. Елизавета вообще была женщиной гневливой, капризной и, несмотря на свою лень, энергичной. Своих горничных и прислугу она била по щекам и бранилась при этом самым непристойным образом. Раз ей понадобилось обрить свои белокурые волосы, которые она красила в черный цвет. Сейчас же был отдан приказ всем придворным дамам обрить свои головы. Всем им пришлось заменить свои прически безобразными черными париками. Все это сочеталось в ней с чрезвычайной религиозностью. Елизавета проводила в церкви многие часы, стоя коленопреклоненной, так что даже иногда падала в обморок. Но и здесь прирожденная лень давала себя знать во многих забавных мелочах. Совершая пешком паломничество в Троицу, Елизавета употребляла недели, а иногда и месяцы на то, чтобы пройти 60 верст, отделявшие Москву от монастыря. Случалось, что, утомившись, она не могла дойти пешком три-четыре версты до остановки, где она приказывала строить дома и где отдыхала по несколько дней. Она доезжала тогда до дома в экипаже, но на следующий день карета отвозила ее к тому месту, где она прервала свое пешее хождение. В 1748 году богомолье заняло почти все лето. Елизавета строго соблюдала посты, однако не любила рыбы и в постные дни питалась вареньем и квасом, чем сильно вредила своему здоровью. Да и нравы старого московского двора не совсем еще отошли в прошлое. Государыня любила посиделки, подблюдные песни, святочные игры. На масленицу она съедала по две дюжины блинов. Разумовский приохотил Елизавету к жирной украинской кухне - щам, буженине, кулебяке и гречневой каше. Этим он нанес определенный ущерб красоте своей подруги. Елизавета расплылась. Впрочем, дородность в то время не считалась в России недостатком. Гораздо более, чем тонкостью талии, дорожили цветом лица. Другие излишества также расстраивали здоровье императрицы. Она редко ложилась спать до рассвета и засыпала с большим трудом, лишь после того, как начинали чесать пятки. Пробуждалась она около полудня. Часто политические решения Елизаветы зависели от ее религиозных принципов и влияния фаворитов. Так, Императрица отказалась от курса Петра 1 на секуляризацию (переход к светской власти) церковных и монастырских земель, что шло вразрез с политикой Петра 1, восстановила гетманство, а Малороссия получила многие льготы. В 1742 г. [63] издала указ о высылке из России лиц иудейского вероисповедания, несмотря на возражения Сената, закрывала и сносила армянские церкви и мусульманские мечети. Сплетни и слухи об интимной жизни придворных были для Елизаветы любимым развлечением. Она углублялась в разбирательство семейных скандалов, вела допросы об обстоятельствах супружеских измен [64].При этом она была сторонницей сурового наказания прелюбодеям. Императрица порой ограничивалась оплеухой и наставлениями "жить смирно", но иногда отправляла дело в тайную канцелярию. Елизавета, дав обет "никого не казнить смертью", не санкционировала ни одного смертного приговора, более того 17 мая 1744 г. она подписала указ, который фактически отменял в России смертную казнь. [65] Но это не мешало широко применять пытки, кнут, батоги, что нередко приводило к смерти. Елизавета проявила явную жестокость лишь однажды, подписав в 1743 г. приговор с "ужаснейшей строгостью" по делу Лопухиных, последствия которого были описаны выше.[66]
4.2 Фавориты Императрицы.Среди мужчин, которым Елизавета в раннем возрасте отвела большое место в своей жизни первым был, по-видимому, Александр Борисович Бутурлин. Проживая в Александровской слободе, она занималась соколиной охотой и ездила в село Курганиха травить волков. На масленицу собирались к ней слободские девушки кататься на салазках. Другим ее занятием было разведение фруктового сада. Бутурлин был здесь частым гостем. Узнав об этом, Петр II в 1729 году отослал его на Украину. Преемником первому фавориту явился Семен Нарышкин, обергофмейстер двора. Отношения между ним и царевной были столь задушевными, что в Москве заговорили даже о возможном браке Нарышкина с Елизаветой. Но вмешался опять Петр II и отослал гофмейстера путешествовать за границу. До самой смерти император ревниво не подпускал к тетке других мужчин. Третьим ее любовником стал красавец гренадер Шубин. Простой гвардейский солдат, Шубин сблизился с Елизаветой вскоре после отъезда Бутурлина; выказав при вступлении на престол Анны Ивановны неосторожную приверженность к правам своей цесаревны, он позволил втянуть себя в более или менее подлинный заговор в ее пользу. В 1731 г.[67] после пребывания в каменном мешке, где нельзя было ни стоять, ни лежать он был сослан на Камчатку. Сыгравший большую роль в жизни Елизаветы, Разумовский долгое время стоял на первом месте. В конце 1742 года она сочеталась с ним тайным браком в подмосковном селе Перове. После этого Разумовский поднялся на недосягаемую высоту. Поселившись во дворце, в апартаментах, смежных с покоями государыни, он сделался открыто признанным участником всех удовольствий, всех поездок Ее Величества, со всеми внешними признаками почета, принадлежащими принцу- супругу. Выходя из театра в сильный мороз, императрица заботливо запахивала шубу Алексея Григорьевича и оправляла ее, а на официальных обедах Разумовский всегда сидел за столом рядом с государыней. Непосредственно в политику он не вмешивался и продержался в милости императрицы до последнего дня ее жизни. Другие пристрастия Елизаветы никогда не нарушали добрых отношений четы. Со свойственным ему смирением Разумовский не настаивал на своих правах, чтобы перечить Елизавете и стеснять ее свободу. Есть сведения, что в 1742 г. Разумовский вступил в тайный брак с императрицей [68]. От этого союза будто бы родилась дочь, названная Августой и вошедшая в историю под прозвищем княжны Таракановой. Не считая мимолетных увлечений, фаворитами императрицы были Петр Шувалов, Роман и Михаил Воронцовы, Сивере, Лялин, Войчинский и Мусин-Пушкин. С 1749 года самым близким фаворитом стал Иван Иванович Шувалов. С начала своего правления Елизавета была очень озабочена тем, чтобы не посрамить имени и наследия своего отца. Она настолько была привержена этой идее, что даже пыталась заниматься делами, но с годами лень и нерадение все более брали над ней вверх. Уже в 1742 году Бестужев горько жаловался саксонскому министру на беспечность и рассеянность императрицы. Среди занимавших ее удовольствий государыня с трудом находила время для чтения бумаг и слушания докладов. Важнейшие документы неделями лежали, ожидая подписи Елизаветы.
4.3 Смерть ЕлизаветыС 1757 года Елизавету стали преследовать тяжелые истерические припадки. Она то и дело лишалась чувств, а после очень тяжело приходила в себя и в течение нескольких дней чувствовала себя такой слабой, что не могла внятно говорить. В довершение несчастья на ногах у нее открылись незаживающие раны и кровотечения. За зиму 1760-1761 года Елизавета только раз была на большом выходе. Всегда непоседливая и общительная, она теперь большую часть времени проводила, запершись в своей спальне. Красота ее быстро разрушалась, и это более всего удручало больную. От скуки Елизавета пристрастилась к крепкой наливке. 11 декабря 1761 г. датский посланник сообщил в Копенгаген, что здоровье Императрицы продолжает ухудшаться. 12 декабря у нее явился упорный кашель и кровохарканье. Через десять дней, после нового сильного кровотечения врачи объявили, что положение императрицы безнадежно [69]. Она исповедовалась и причастилась. Но мучительная агония продолжалась еще несколько дней. Смерть наступила 25 декабря. Н.Ю.Трубецкой, старший сенатор, объявил о смерти императрицы и о восшествии на престол Петра III. Елизавету хоронили уже в новом 1762 г. Все было как всегда на царских похоронах - многолюдно, утомительно и красиво. Даже в гробу Елизавета оставалась кокеткой. Как писала Екатерина II "в гробу государыня лежала, одетая в серебряной робе с кружевными рукавами, имея на голове императорскую корону". [70] Обычно считают время от окончания царствования Петра I до начала царствования Екатерины II «печальным». Но так ли это? Очевидно, нет. Об этом говорят и события, которые произошли в России за прошедшие со смерти Петра I 37 лет.
|
|
Глава 5. Мнение историков о елизаветинской эпохе и её людях.
