Большинство больных жалуется на расстройства памяти. Ещё Ларошфуко высказал мысль, что люди часто жалуются на расстройства памяти, но никто не жалуется на недостаточность мышления. И это действительно так. Редко больные говорят о недостатках, неадекватности своих суждений, но почти все замечают дефекты своей памяти. Это происходит отчасти потому, что признать свою несостоятельность в области запоминания не обидно, в то время как никто не проявляет столь высокой самокритичности по отношению к своему мышлению, поведению, чувствам. Вместе с тем расстройства памяти являются действительно частым симптомом при заболеваниях мозга. Кроме того, ряд нарушений психической деятельности, как нарушение работоспособности, нарушение мотивационной сферы, выступают для самого больного и наблюдающих за ним в виде расстройств памяти.

Проблема расстройств памяти всегда стояла в центре психиатрических и патопсихологических исследований. Это происходит не только потому, что мнестические нарушения являются часто встречающимся синдромом, но и потому, что проблема памяти наиболее разработана в классической психологической литературе.

Различные теории, подвергают анализу расстройства памяти с разных позиций это теория о предметной деятельности (А.Н. Леонтьев, Г.В, Биренбаум, Б.В. Зейгарник, А.Р. Лурия, Л.В. Бондарева и др.), когнитивный подход (Р.Клацки и др.), психоаналитический подход (З. Фрейд и др.) и многие другие.

Деятельностный подход

Работами психологов показано, что память человека является сложной организованной деятельностью, зависящей от многих факторов, уровня познавательных процессов, мотивации, динамических компонентов. Поэтому следовало ожидать, что психическая болезнь, изменяя эти компоненты, по -разному разрушает и мнестические процессы. Из работ А.Н.Леонтьева известно, что привнесение фактора опосредованности улучшало воспроизведение слов. У больных фактор опосредования, улучшающий запоминание в норме часто, не только не выполняет своей функции, но и становится помехой. Этот факт был ещё в 1934 г. впервые описан Г.В. Беренбаум. Исследуя больных разных нозологий с помощью метода пиктограммы, она показала, что больные утрачивают возможность опосредовать процесс запоминания.

Как известно, метод этот, предложенный А.Р. Лурия, состоит в следующем. Испытуемый должен запомнить 14 слов. Для лучшего запоминания он должен придумать и зарисовать на бумаге что-либо такое, что могло бы в дальнейшем воспроизвести предложенные слова. Никаких записей или пометок буквами делать не разрешается. Испытуемые предупреждены, что качество их рисунка не имеет значение. Точно так же не учитывается и время выполнения этого задания.

Г.В. Биренбаум, исследовавшая при помощи этого метода нарушение понятий у душевно больных, указывает на основную трудность интеллектуальной операции при выполнении задания по методике пиктограмм. Она указывала, что круг значений слова шире, чем то, что можно обозначить рисунком. Вместе с тем и значение рисунка шире, чем смысл слова, значения рисунка и слова должны совпадать лишь в какой-то своей части. Именно в этом умении уловить общее в рисунке и слове заключается основной механизм активного образования условного значения. И хотя эта операция опосредования производится довольно легко даже здоровыми подростками, при патологических изменениях мышления создание таких условных связей бывает затруднено.

Само задание создать связь при запоминании слова вызывает известные трудности уже потому, что в создании рисунка заключен момент условности, требующий известной свободы мыслительных операций. С другой стороны, условность рисунка может стать столь беспредметной и широкой, что она перестаёт отражать реальное содержание слова (Г.В. Биренбаум, Б.В. Зейгарник); условность рисунка способствует актуализации латентных свойств предметов.

Проблеме нарушений опосредованного запоминания посвящена работа Л.В. Бондаревой. Предметом её исследования было выявление и анализ тех многообразных звеньев, нарушение которых лежало в основе патологии процесса опосредования, выявление факторов, «ответственных» за невозможность использования вспомогательных средств, оперирования которыми меняет структуру мнестических процессов и делает их специфически человеческими (А.Н. Леонтьев, А.А. Смирнов). Ею были исследованы больные эпилепсией (эта группа состояла из 2 подгрупп - больных «симптоматической эпилепсией « и больных «эпилептической болезнью») и больные с локальными поражениями мозга (больные с дисфрункцией медиобазальных отделов лобных долей мозга и больные с поражениями гипофиза и прилегающих к нему областей). В качестве методических приемов были использованы методика непосредственного заучивания слов и методика опосредованного запоминания (по А.Н. Леонтьеву, А.Р. Лурия).

Основным результатом работы Л.В. Петренко было установление снижения эффективности опосредованного запоминания по сравнению с непосредственным запоминанием у определенной группы больных, факт, вступающий в противоречие с результатами, полученными при исследовании здоровых людей, взрослых и детей (А.Н. Леонтьев). При этом у разных групп больных опосредованная память нарушалась неодинаково: если у больных симптоматической эпилепсией опосредование лишь в некоторой степени способствовало повышению результативности запоминания, то в группе больных эпилептической болезнью введение опосредования даже препятствовало воспроизведению, снижало его продуктивность.

Для объяснения этого явления Л.В. Петренко обратилась к анализу того, как осуществляется деятельность опосредования, Главным показателем, позволяющим судить о том, в какой степени используются различные средства, совершенствующие структуру запоминания, служил анализ связей, создаваемых больными при исследовании опосредованной памяти.

Л.В. Петренко была высказана гипотеза, что нарушение опосредованного запоминания обследованных ею групп связано со всей структурой нарушенной деятельности больных. Выявление с помощью детального экспериментального исследования (с помощью методик «классификация предметов», метода исключения, счета по Крепелину, исследование уровня притязаний, процесса насыщения и т.п.) общая психологическая характеристика исследованных больных подтверждает её гипотезу. Если у больных симптоматической эпилепсией нарушения опосредования были связаны с колебаниями их работоспособности, то у больных эпилептической болезнью они могли быть объяснены повышенной инертностью, гипертрофированным желанием отобразить все детали. Последние данные соответствуют результатам И.Т. Бужлавы и Н.В. Рухадзе, которые отмечают, что больные эпилепсией действуют на основе заранее фиксированной установки, носящей инертный и интермодальный характер.

Роль изменённого мотивационного фактора в структуре мнестических процессов выявились в исследовании Л.В. Петренко. Исследуя структуру нарушения опосредованного запоминания, автор отмечает, что особенно отчетливо это расстройство выступило у больных с поражением медиобазальных отделов лобных областей мозга, в психическом состоянии отмечалось аспонтанность, расторможенность, анозоглозия по отношению к своей болезни. Л.В.петренко отмечает, что больные этой группы не выбирали картинку, которая соответствовала бы заданному слову, а бездумно брали первую попавшуюся на глаза. При необходимости вспомнить по картинке предъявленное экспериментатором для запоминания слова сама задача точного воспроизведения не выступала для них как таковая. Чаще всего больные называли либо предмет, изображенный на картинке, либо любое слово или фразу, случайно связанную с картинкой.

Такое отношение не вызывалось трудностями или невозможностью справиться с экспериментальной задачей, так как, будучи поставлены в жесткие рамки (экспериментатор натаивал: «Подумайте, выберете внимательно»), больные могли безошибочно его выполнить. Изменённое отношение к окружающему и своим возможностям приводило к распаду структуры психической деятельности, который был описан в разное время А.Р. Лурия, Б.В. Зейгарник и др.

Таким образом, нарушение подконтрольности, избирательности психических процессов, замена целенаправленности акта стереотипами или случайными фрагментарными действиями являлись факторами, препятствующими процессу опосредования, делающими его принципиально невозможным.

Данные исследования Л.В. Петренко тоже показали, что в нарушениях мнестической деятельности находит свое отражение по-разному измененная структура мотивационной сферы больных. Мотивационный компонент является неотъемлемым в строении и протекании процессов памяти.

Современная психология не является больше наукой об отдельных психических функциях. Наши психические процессы следует рассматривать как разные формы психической деятельности, которые формируются в онтогенезе. В зависимости от той задачи, на решение которой направлена наша деятельность, она принимает форму того или иного процесса (восприятии, памяти). Поэтому в отношении всех наших процессов должна быть применена та же характеристика, что к деятельности в целом; иными словами, при анализе этих процессов следует учесть их личностно-мотивационный компонент.

Когнитивный подход

В когнитивном подходе более подробно рассматривают забывание, как нарушение памяти. К вопросу о причинах забывания обычно подходят с двух альтернативных точек зрения: забывание рассматривается либо как «пассивное угасание» следов, либо как результат «интерференции». Чтобы сделать смысл этих понятий более ясным, можно представить проблему в упрощенном виде. Начнем с рассмотрения следа, находящегося в кратковременной памяти (КП). О свежем следе можно сказать, что он обладает предельной четкостью (это несколько неопределенное понятие, но здесь оно означает «количество имеющейся информации» или её «полноту»). О забывании можно говорить, когда данный след уже не обладает предельной четкостью, например если часть информации о звучании данного элемента утрачена. Обычно это происходит только в отсутствие повторения, поскольку предполагают, что повторение поддерживает четкость следа на первоначальном уровне. Забывание наступает при таком уменьшении четкости следа, при котором данный элемент не может быть восстановлен в памяти. Главный вопрос, который интересует многих, - это причина снижения четкости следа. Здесь рассматривают две обычно выдвигаемые причины: 1) пассивное угасание и 2)интерференцию.

Под угасанием обычно понимают уменьшение четкости (или прочности) следов памяти с течением времени. Предполагается, что для такого ослабления следов необходимо только время - никакие другие причинные факторы здесь не участвуют. Поэтому и называют угасание пассивным. В отличие от гипотезы угасания гипотеза интерференции исходит из того, что причина забывания носит более активный характер. Согласно этой гипотезе, четкость следа того или иного элемента убывает в результате поступления в КП новых элементов; таким образом, ослабление следов обусловлено не просто течением времени, а появлением в памяти новой информации.

Было бы не трудно установить, какая из этих двух гипотез верна, если бы можно было провести следующий опыт. Сначала нужно предъявить испытуемому какой-нибудь элемент. Затем испытуемый должен в течение некоторого времени - примерно 30 с (это так называемый «интервал удержания») - ничего не делать. «Ничего» следует понимать в абсолютном смысле - никакого повторения (поскольку это способствовало бы поддержанию четкости следа) и никаких размышлений о других вещах (так как при этом в КП могла бы поступить новая информация и возникла бы интерференция). По прошествии 30 с испытуемого попросили бы вспомнить предъявленный элемент. Если он не сможет восстановить его в памяти, это будет говорить в пользу пассивного угасания, так как единственным действующим фактором могло быть протекшее время. Ничто за этот период не могло вызвать интерференции. Если же элемент за это время не был забыт, то можно считать этот факт доводом против гипотезы угасания, т.е. в пользу представления об интерференции.

Если такие факторы, как характер работы, производимой во время интервала удержания, количество запоминаемой информации и степень трудности промежуточной задачи, влияют на сохранение материала в КП, то сторонники этого подхода, в частности, считают, что в забывании участвует познавательный компонент, аналогичный тем фактором, которые регулируют избирательную переработку входной информации и распознавание образов, а также процессы, подобные структурированию и повторению. Эту мысль подкрепляют результаты исследований Во и Нормана, которые провели ряд дополнительных экспериментов с «цифрой-зондом». Эти авторы обнаружили, что на забывание из КП влияет не только число элементов в промежутке между предъявлением данного элемента и его контрольным воспроизведением, но также и содержание этих элементов. Данные Во и Нормана показывают, что дело не в общем числе промежуточных элементов, а в числе тех элементов, которые интерферируют с подлежащим запоминанию материалом. Некоторые элементы не создают интерференции, особенно те, которые могут быть предсказаны в контексте данного эксперимента.

Для того чтобы убедиться в этом, можно посмотреть, что произойдет, если предъявить ряд чисел, составленных из трех одинаковых цифр: 555, 666, 333 и т.д. Можно ли каждое повторение цифры рассматривать как интерферирующий элемент? По чисто интуитивным соображениям это кажется мало вероятным: ведь нам достаточно просто запомнить правило, что каждое повторение отдельно. Именно это и происходит на самом деле; Во и Норман установили, что те элементы, которые можно предсказать, не интерферируют так, как неожиданные элементы. На этом можно сделать вывод, что система, перерабатывающая информацию, не пассивна, а содержит какой-то регуляторный механизм, связанный с познавательными процессами.

Можно заключить, что для объяснения всех имеющихся данных нужна теория, в которой нашлось бы место как для пассивного угасания следов, так и для интерференции: угасание происходит при отсутствии повторения; интерференцию можно создать, внеся новую информацию или уже выполняя какое-либо задание (работу) в то время, когда требуется удерживать первоначально предъявленную информацию. И наконец, очень важно отметить, что характер забывания определяется регуляторными процессами. От этих процессов зависит, какая именно информация сохраняется в памяти, какая над ней производится работа и происходит ли повторение; поэтому они играют важную роль и в определении того, какая информация будет удерживаться в КП.

Психоаналитический подход

Если бы кто-нибудь был склонен преувеличивать то, что нам известно теперь о душевной жизни, то достаточно было бы указать на функцию памяти, чтобы заставить его быть скромнее. Ни одна психологическая теория не была ещё в состоянии дать отчет об основном феномене припоминания и позабывания в его совокупности; более того, последовательное расчленение того фактического материала, который можно наблюдать, едва лишь начато. Быть может теперь забывание стало для нас более загадочным, чем припоминание, с тех пор как изучение сна и патологических явлений показало, что в памяти может внезапно всплывать и то, что мы считали давно позабытым.

Правда, уже установили несколько отправных точек, для которых ожидается всеобщее признание. Психоанализ предполагает, что забывание есть самопроизвольный процесс, который можно считать протекающим на протяжении известного времени. Они подчеркивают, что при забывании намерения происходит известный выбор наличных впечатлений, равно как и отдельных элементов каждого данного впечатления или переживания. Нам известны, утверждают они, некоторые условия сохранения в памяти и пробуждения в ней того, что без этих условий было бы забыто. Однако повседневная жизнь дает нам бесчисленное множество поводов заметить, как неполно и неудовлетворительно наше знание. Стоит прислушаться к тому, как двое людей, совместно воспринимающих внешние впечатление, - скажем, проделавших вместе путешествие, - обмениваются спустя некоторое время своими воспоминаниями. То, что у одного прочно сохранилось в памяти, другой сплошь да рядом забывает, словно этого и не было; при этом мы не имеем никакого основания предполагать, чтобы данное впечатление было для него психически более значительно, чем для второго. Ясно, что целый ряд моментов, определяющих отбор для памяти, может ускользнуть от нас.

Психоанализ различает забывание впечатлений и переживаний, или забывание того, что знаешь, от забывания намерений, т.е. упущение чего-то. Результат ряда исследований, проводимых сторонниками этого подхода один и тот же: во всех случаях в основе забывания лежит мотив неохоты. Таким образом, даже у здоровых, не подверженных например неврозу людей, можно в изобилии найти указания на то, что воспоминания о тягостных впечатлениях и представления о тягостных мыслях наталкиваются на какое-то препятствие. Но оценить все значение этого фактора можно, лишь рассматривая психологию невротиков. Подобного рода стихийное стремление к отпору представлениям, могущим вызывать ощущение неудовольствия, стремление, с которым можно сравнит лишь рефлекс бегства при болезненных раздражениях, приходиться отнести к числу главных столпов того механизма, который является носителем истерических симптомов. Отсюда видно, что многое забывается по причинам, лежащим в нем самом, там, где это невозможно, тенденция отпора передвигает свою цель и устраняет из нашей памяти хотя бы нечто иное, не столь важное, но находящееся в ассоциативной связи с тем, что собственно и вызвало отпор.

Совершенно так же, как при забывании имен, может наблюдаться ошибочное припоминание и при забывании впечатлений; и в тех случаях, когда оно принимается на веру, оно носит название обмана памяти.

ЛИТЕРАТУРА

1. Демьянов Ю.Г. Диагностика психических нарушений: практикум. - Изд. «МиМ»., 1999.-224с

2. Зейгарник Б.В. Психология личности: норма и патология. - М.: Изд. «Институт практической психологии»., 1998.-352с.

3. Клацки Р. Память человека, структуры и процессы. - М.: Изд. «Мир»., 1978.-315с.

4. Краткий психологический словарь/ Под общ. ред. Петровского А.В., Ярошевского М.Г. Изд. «Феникс»., 1999.-512с.

5. Патопсихология: Хрестоматия / Сост. Белопольская Н.Л. Изд. «Когнито- Центр»., 2000.-289с.

6. Петренко Л.В. Нарушение высших форм памяти. - М., 1976

7. Психология памяти: Хрестоматия по психологии / Под ред. Гиппенрейтер Ю.Б., Романова В.Я. 2000.-816с.