Буддизм исповедуют около 6-8% населения мира, что намного уступает христианству (примерно 33%), исламу (примерно 18%) и индуизму (примерно 13%). Буддизм остается безусловно, азиатской религией: 99% буддистов живут в Азии, причем в восточной ее части: Шри-Ланке, Индии, Непале, Бутане, Монголии, Корее, Вьетнаме, Японии, Камбодже, Мьянме, Таиланде, Лаосе.

В России буддизм традиционно исповедуют жители Бурятии, Калмыкии, Тувы, а в последние годы буддийские общины возникли в Москве, С-Петербурге и во всех крупных городах России. С конца XIX - начала XX в. последователи буддизма появились в странах Европы и в США: на сегодняшний день там представлены практически все сколько-нибудь значительные направления и школы, существующие на Востоке. Популярность буддизма на Западе продолжает расти.

Традиционно буддизм делят на Махаяну и Тхераваду, так называемые Великую колесницу и Учение старейших.

В данном реферате будет рассмотрен исторический контекст жизни Будды и условия формирования его учения, ставшего известным в дальнейшем, как "буддизм".

Происхождение Будды

Сиддхаттха Гаутама (ставший известным как Будда) родился в племени Шакья, в окрестности города Капилавасту, в маленьком княжестве Капилвасту (на территории современного Непала). Он родился в день майского полнолуния 563 года до н. э. Имя Сиддхартха означает "тот, кто добился своей цели", Гаутама - его фамильное имя.

Согласно традиционной биографии, его отцом был Шуддходана, глава клана Шакья. Его мать, королева Майя. День рождения Будды отмечается в буддийских странах, как праздник Весак.

В это время в Древней Индии существовало множество городов-государств, которые назывались Джапанады.

Рисунок 1. Расположение Капилавасту (на современной территории Непала)

Республики и племена с размытой политической структурой, и малым уровнем социального расслоения составляли большую часть Джапанады, и назывались Гана-сангхами. Общество времен Будды, вероятно, ещё не имело кастовой системы, и являясь слабоструктурированным. Там не существовало полноценной монархии, оно скорее было похоже на олигархию или же на некоторую форму республики.

Политическая, экономическая и культурная характеристика эпохи

К тому времени на севере Индии образовалось 16 относительно крупных государств, известных как Махаджанапады -- Каши, Косала, Анга, Магадха, Вриджи, Малла, Вамша, Чеди, Матсья, Куру, Панчала, Шурасена, Ассака, Аванти, Гандхара и Камбоджа. Они раскинулись по Индо-Гангской равнине от современного Афганистана до Махараштры и Бенгалии.

Показательно, что индийская традиция помещала большинство из этих "великих государств" в Срединной стране, что указывало на особую роль долины Ганга на политической карте Индии в VI--V вв. до н. э. Это свидетельствовало и о более быстрых темпах развития государственности в этой части Индии.

Рисунок 2. Великие государства Махаджанапады

На остальной части субконтинента, по всей видимости, существовало множество других маленьких государственных образований, о которых известно по упоминаниям в литературе. В одних из них царская власть передавалась по наследству, а в других поданные сами выбирали своих правителей.

Основным языком образованных людей в то время являлся санскрит, а простое население Северной Индии общалось на различных местных диалектах, так называемом пракрите. К V веку до н. э., то есть ко времени рождения Будды, многие из 16 царств объединились и образовали четыре более крупных государства. Это были Ватса, Аванти, Кошала и Магадха.

Развитие земледелия в центральной части долины Ганга и далее на восток, вплоть до низовьев реки, было сопряжено со значительными трудностями: жаркий и влажный климат, густые заросли тропического леса. Не меньшие сложности, чем борьба с джунглями, представляла и распашка твердой, изобилующей корнями почвы. Лишь существенный прогресс в средствах производства мог обеспечить переход к широкому хозяйственному освоению данного региона. На большей части Индо-Гангской равнины осадки выпадают в достаточном количестве, но для достижения устойчивых урожаев, не зависевших от капризов погоды потребовалось создание искусственных ирригационных сооружений - прудов, колодцев, каналов и дамб. В условиях поливного земледелия на Северо-Востоке Индии основной зерновой культурой стал рис, и само слово "пища" уже в древнеиндийских языках имело конкретное значение - "отварной рис".

К середине I тысячелетия до н. э. стали применяться совершенные методы рисоводства -- использование рассады, отбор сортов и т.п. Почвы долины Ганга, отличавшиеся необычайным плодородием, обеспечивали высокие урожаи. Развитие сельскохозяйственного производства во всей Северной Индии способствовало бурному росту населения. Недаром в античной литературе еще во времен Геродота (V в. до н.э.) установилось мнение о том, что индийцы -- самый многочисленный народ на земле.

Отличительной чертой периода являлось интенсивное строительство городов. В середине I тысячелетия до н. э. города строились не только в стратегически важных пунктах, но и на сухопутных и речных путях - в местах, выгодных для торговли. Главной причиной роста городов как торгово-ремесленных поселений стал прогресс в разделении труда.

Показателем развития товарно-денежных отношений служит появление в середине I тысячелетия до н. э. монетной чеканки. Монеты эти довольно примитивны, но сам факт денежного обращения свидетельствует о происходивших в обществе переменах. Активное строительство городских укреплений нельзя не связать с накоплением богатств горожанами и с процессом имущественного расслоения.

Площадь наиболее крупных поселений, подвергавшихся раскопкам, -- таких, как Уджаяни и Каушамби, -- составляет около 1,5 -- 2,5 кв. км, что соответствует размерам знаменитых городов древней Греции той же эпохи. Мегасфен был поражен обширностью индийской столицы Паталипутры. Он определял длину городских стен примерно в 30 км, насчитав в них несколько сот башен и десятки ворот. Впрочем, эти цифры еще нуждаются в подтверждении со стороны археологов. До проведения специальных полевых изысканий трудно сказать что-либо определенное о городской планировке. Судя по раскопкам в г. Таксила, застройка происходила хаотично.

О социальной структуре и системе управления городом ценные сведения сохранились в буддийских легендах. В них нередко упоминаются купеческие объединения и цеховые организации ремесленников. Судя по всему, между ремесленниками или торговцами поддерживались не только экономические связи -- их объединяли также общие культы, празднества и обычаи. Селились члены таких объединений обычно вместе, образуя внутригородские соседские общины -- кварталы. Профессиональные навыки передавались по наследству, а браки заключались в пределах своего социального круга. Отмечены случаи специализации отдельных этнических групп. Таким образом, лица, входившие в объединение, состояли между собой в отношениях родства или свойства, образуя как бы огромные "семьи", или кланы. Главы подобных объединений пользовались значительным влиянием, будучи представителями городского самоуправления.

Описания многочисленных домашних обрядов и религиозно-моральные поучения позволяют представить основные черты деревенского быта. Хозяйство велось силами отдельной семьи, которой принадлежали дом, поля, скот и всевозможный инвентарь. Всем этим имуществом от имени семьи распоряжался ее глава, как правило, старший мужчина. Обычно тексты упоминают семью разросшуюся, большую, включающую несколько поколений. Женатые сыновья оставались под родительской властью. Сыновья должны были проявлять почтительность по отношению к матери, но полноправной хозяйкой она не становилась и после смерти мужа -- домом должен был управлять мужчина. Даже прав на наследство, оставшееся после мужа или сына, женщина не имела и сохраняла лишь то имущество, что было получено из дома ее отца. Распространена была практика усыновления. Внутри самой семьи складывались отношения патриархальной зависимости.

Хозяин от имени всех домочадцев совершал заупокойные жертвоприношения, которые считались основой семейного благополучия. Культ предков объединял все семьи, связанные между собой родством по мужской линии. Строго соблюдались передававшиеся из поколения в поколение семейные обычаи. Наиболее важные вопросы ставились на собраниях родственников, где, видимо, решающее слово принадлежало семьям и отдельным лицам, пользовавшимся особым авторитетом. Между родственниками и соседями складывалась традиционная система отношений, которая лишь частично может найти отражение в письменных источниках. Терминология литературных текстов крайне неотчетлива, но есть основания говорить о том, что наиболее влиятельные семьи оказывали другим покровительство, а взамен широко пользовались их услугами.

Развитие частной собственности способствовало не только имущественному расслоению, но и прямой эксплуатации чужого труда. Настоящим бедствием становилась задолженность, приводившая к закабалению свободных, к продаже членов семьи, распространению долгового рабства. Литературные памятники позволяют сделать вывод о том, что и в данный период рабство имело преимущественно домашний характер.

Социальные перемены сказались и на политическом строе. В отличие от племенных царьков предшествующего периода, правители североиндийских государств середины I тысячелетия до н. э. опирались на служилую знать, на складывавшийся административный аппарат. Наследственной аристократии в отдельных областях пришлось потесниться, уступая место тем, кто был ближе к правящей в центре династии.

Богатство человека и степень его влиятельности в государстве приобрели не меньшее значение, чем происхождение из высших варн. В то же время сохранение иерархии варн ограничивало возможности социальной мобильности, а изменение реального места человека в обществе требовало обоснования с точки зрения сословно-кастовой идеологии.

Важнейшей опорой правителей государств являлась армия. Иным стало ее оснащение: легкие колесницы сменились тяжелыми квадригами, шире применялись конница и особенно боевые слоны. Еще важнее было существенное изменение комплектования армии и ее характера в сравнении с поздневедийским периодом. Ядро армии теперь составляли отряды, находившиеся на постоянном царском довольствии, -- профессиональное войско, таким образом, пришло на смену старинной дружине. Временные ополчения формировались обычно на основе городских ремесленных корпораций, а привычное для ведийской эпохи понятие народа-войска совершенно вышло из употребления. В середине I тысячелетия до н. э. сельское население было, как правило, безоружно и обязано лишь исправно платить налоги, которые и позволяли содержать государственный аппарат, включая постоянную наемную армию.

Многие государства середины I тысячелетия до н. э. занимали обширную территорию (часто далеко за пределами области расселения первоначального основного племени). В большей части из них правили царские династии, но были и олигархические объединения (как бы федерации отдельных княжеств).

К VI в. до н. э. наибольшее влияние приобрела Магадха, правителям которой и было суждено спустя столетия создать первую общеиндийскую державу.

Шраманы и их учения

Итак, принц Сиддхартха жил во время большого общественного переворота. Старая аграрная экономика сменялась новой монетарная экономикой. Как это часто происходит, когда аристократическая элита лишается привилегий, люди на всех уровнях общества начали оспаривать убеждения, которые поддерживали старый порядок, и искать в науке и других альтернативных видах знаний новое мировоззрение.

В то время в Северной Индии передовой наукой была астрономия. Новые, точные наблюдения движений планет, в сочетании с разработанными новыми методами вычисления, привели астрономов к выводу, что время измеряется эрами, непостижимо долгими циклами, которые бесконечно повторяются. Расширяя эти выводы, философы того времени старались осмыслить значение этого огромного временного контекста для драмы человеческой жизни и поиска окончательного счастья.

Эти философы делились на два обширных лагеря: те, кто строил свои рассуждения в рамках традиции Вед, древних индийских религиозных и ритуальных текстов, которые были основой ортодоксальных убеждений старого порядка; и другие, неортодоксальные группы, так называемые "шрамана" (созерцатели), которые оспаривали авторитет Вед. Современная этимология прослеживает происхождение слова "шрамана" от "тот, кто прилагает усилия", но этимология того времени выводила происхождение "шрамана" от "Шрама", что означает быть "на одной волне", "в гармонии". Упанишады обычно называют их паривраджаками (букв. "бродяги"). Философы - шраманы стремились найти такой образ жизни, который был бы в гармонии, но не с общественными нормами, а с законами природы, как их можно прямо наблюдать с помощью научного наблюдения, личного опыта, логики, медитации, или шаманских практик, например поиска измененных состояний сознания через голодание или другие виды аскетизма. Для многих из этих форм созерцания нужно было отбросить ограничения и обязанности домашней жизни, и перейти к жизни бездомного странника. Это была основа решения принца Сиддхартхи покинуть домашнюю жизнь, чтобы узнать, есть ли истинное счастье, неподвластное старению, болезням, и смерти.

Первые "скитальцы" не основывали общин, не создавали школ, не оставляли после себя канонизированного текста. Их имена предавались забвению вместе с их физической смертью. Тем не менее влияние, оказываемое ими на идеологический климат в стране, было весьма заметным.

Постепенно характер деятельности шраманских учителей менялся. Одинокий аскет, в прошлом странствующий от деревни к деревне, теперь предпочитает жить в собственной обители, где его окружают ученики. Он наставляет их в истине, к которой пришел в результате размышлений, доказывает ее неоспоримость, нередко вступает в полемику с другими шраманами. Правители первых государств Индии приглашают пользующихся наибольшим авторитетом проповедников к себе и с вниманием выслушивают их речи.

К тому времени философы школ Вед и шрамана разработали самые разнообразные интерпретации того, каковы законы природы и как они влияют на поиски истинного счастья. У них было два основных момента разногласий:

1) Жизнь после смерти. Большинство философов Вед и шрамана предполагали, что индивидуальность личности сохраняется дольше этого срока жизни, на миллиарды лет до рождения в прошлое и после смерти в будущее, хотя было некоторое разногласие в том, остается ли индивидуальность неизменной от одной жизни к другой, или меняется. Веды оценивали перерождение положительно. Но ко времени принца Сиддхартхи те, кто верил в перерождение, под воздействием открытия астрономических циклов стали считать эти циклы бессмысленными и стесняющими, и освобождение от них единственной возможностью истинного счастья. Но была и школа шрамана гедонистических материалистов, так называемая "Локаята", последователи которой отрицали существование какой-либо индивидуальности после смерти и настаивали на том, что счастье можно найти только предаваясь чувственным удовольствиям здесь и сейчас.

2) Причинность. Большинство философов принимали идею, что действия человека играют причиняющую роль в обеспечении его будущего счастья и в этой жизни, и за ее пределами. Но в разных школах были разные мнения о том, как этот принцип причинности действует. Для некоторых последователей Вед единственным эффективным действием был ритуал. Джайны, школа шрамана, учили тому, что все действия подчинены линейным, детерминистическим причинным законам, и формируют узы, создающие зависимость от повторяющегося цикла. По их словам, текущий опыт происходит от прошлых действий; текущие действия определяют будущий опыт. Эта линейная причинность была тоже материалистической: физическое действие создает "асрава" (влечения, выделения, ферменты брожения) - липкие вещества на душе, которые прикрепляют ее к циклу. Они считали, что единственный выход из цикла состоит в жизни ненасилия и бездействия, завершающейся медленным самоубийством через голодание, которое сожжет "асрава", таким образом освобождая душу. Некоторые Упанишады, - после-ведические философские тексты, - выражали причинность как морально нейтральный, чисто физический процесс эволюции. А другие утверждали, что моральные законы - это не просто общественные нормы, они внутренне присущи причинности по ее природе, и моральность действия определяет, как оно повлияет на будущий путь личности в цикле перерождений. Но неизвестно, были ли эти последние тексты составлены до или после того, как Будда высказал такие взгляды. В любом случае, все добуддийские мыслители, которые принимали принцип причинности, как бы они его ни выражали, рассматривали его как чисто линейный процесс.

С другой стороны, последователи Локаята настаивали на том, что между событиями нет никакого принципа причинности, что все события спонтанны и самопричиняющи. Это значило, что действия не имеют последствий, и можно безопасно игнорировать моральные правила в поиске чувственных удовольствий. Последователи другой школы шрамана, Адживика, настаивали на том, что причинность иллюзорна. По их словам, действительно существуют только неизменные субстанции, из которых построена вселенная. Причинность подразумевает изменения, и поэтому нереальна. Значит, человеческие действия никак не воздействуют ни на что действительное, - включая счастье, - и поэтому не имеют никакого значения. Последователи другой ветви той же школы, специализирующейся на астрологии, настаивали на том, что причинность реальна, но полностью детерминирована. Человеческая жизнь полностью определяется безличной судьбой, написанной в звездах; человеческие действия не играют никакой роли в достижении счастья или горя; мораль - это чисто общественная договоренность. Таким образом они утверждали, что освобождение от цикла перерождений наступает только тогда, когда цикл сам завершается. Умиротворенность ума можно найти, приняв свою судьбу и терпеливо ожидая, пока цикл, как раскручивающийся клубок ниток, не придет к концу.

Традиция говорит о "шести учителях", ставших главными оппонентами Будды, и среди них о Госале -- основателе движения адживиков и творце оригинальной системы, которая просуществовала два тысячелетия. Остальные же доктрины никогда не имели общеиндийского значения, тем не менее ряд их положений несомненно воздействовал на реформаторские течения и древнеиндийский рационализм. Несмотря на отрывочность сведений об этих шести мыслителях (данные сохранились преимущественно в ранних джайнских и буддийских сутрах), они заслуживают специального внимания.

От своих современников Маккхали Госала отличался жестким фатализмом. "Усилия человека бесполезны" -- такова была сущность его учения, лейтмотив которого можно выразить одним словом, нияти, т. е. "фатальность", "судьба". Согласно изложению этой доктрины в "Саманнапхала-сутте" Госала полагал, что "не существует причин, ни явных, ни косвенных, для того чтобы существа были порочны; они становятся порочными без причины и без повода... Нет причин... для высокой нравственности существ; они становятся чистыми без причин и без повода... [Нет такой вещи, как] чьи-то собственные действия... или действия другого... или усилие человека. Нет таких вещей, как сила и энергия, человеческая воля или человеческое стремление. Все животные... растения...существа... души существуют без воли, силы, энергии, принадлежащих им лично. Они покоряются тому или иному пути благодаря своей судьбе, необходимым условиям рода, к которому они относятся, а также благодаря своей индивидуальной природе".

Другой философ - Аджита Кесакамбала, был одним из первых материалистов, причем крайней формы материализма. Аджита Кесакамбала учил тому, что все в мире состоит из четырех элементов - земли, воды, огня и воздуха. Только эти элементы обладают подлинным существованием, остальное же лишь их соединения, причем иллюзорное. Человек, обладающий несовершенными органами чувств и несовершенным умом не может это постигнуть, поэтому ему кажется, что живет в мире с четкими очертаниями предметов, живых существ, запахами, вкусами и так далее.

Однажды великий индийский царь Аджаташатру спросил Аджиту о результативности аскетизма. Аджита ответил, что ничего нет, ни плодов подаяния, ни жертвы, жертвоприношения, нет плодов злых и добрых дел (в индийской религии господствовало и господствует учение о карме, согласно которому человек получает следующую жизнь, согласно совершенным им добрым и злым делам), ни этого мира, ни другого мира, ни тех, кто достигает истины об этом мире. В этом последнем пункте мыслитель противоречил сам себе, ведь он же говорил о своем учении, как открывшем истинное положение вещей в мире. Он учил тому, что человек после смерти просто распадается на четыре элемента и не более.

Из своего учения Аджита выводил и учение о морали, которой для него попросту не существовало, так как не было духовного начала в человеке. Если нет того, кто после смерти получит по заслугам за совершенное, плохое или хорошее, то к чему придумывать различные моральные установления.

Его ученики проводили эксперименты по поиску души, расчленяя тело, только, что убитого человека, но естественно ничего не находили, тем самым доказывая собственную правоту. Буддисты и джайнисты называли учение Аджиты Кесакамбалы "учением низших людей", "источником зла", главным образом, конечно, из-за отрицания ими норм и обычаев.

Согласно Нигантхе Натапутте, абсолютизация любой точки зрения ведет к ошибке. Именно это иллюстрирует знаменитая джайнская сказка о слоне и семи слепцах: каждый слепец, прикасаясь к части слона, полагал, что точно знает, к чему он прикасался. Так, тот, кто касался ноги слона, думал, что слон похож на ствол дерева; тот, кто прикасался к хвосту, считал, что слон похож на мочалку и т.д.

Он резко выступал против претензий на исключительную истинность какой-либо одной точки зрения, утверждая, что сторонники такой позиции упрощают реальность, которая в действительности неодносторонняя. Любой предмет некоторым образом 1) существует; 2) не существует; 3) и существует и не существует; 4) неописуем; 5) и существует и неописуем; 6) не существует и неописуем; 7) и существует, и не существует, и неописуем.

Другой философ, Пакудха Каччаяна, выделял семь "атомарных" начал, определяющих бытие индивида: четыре материальных элемента (земля, вода, огонь, ветер), радость и страдание, а также одушевляющее начало (джива), характеризуемые как "предельные", неизменные ("прочные, "как вершины гор, неколебимые как колонны", - формула, выражающая кредо тех, кто учил о безначальности Атмана и мира, по Брахмаджала-сутте), статичные, взаимоизолированные и не могущие быть причинами радости и страдания друг для друга. Принципиальная отделенность радости и страдания от субъекта позволяет считать их глубинными внутренними интенциями индивида, а субъекта - внеположным любым чувствам и действиям. Поэтому обычная жизнь индивида является, согласно Пакудхе, призрачной: "Потому никто не убивает и не заставляет убивать [другого], не слушает [наставления] и не наставляет [сам], не познает [ничего] и [никогo] не учит. И если даже кто-нибудь раскроит [кому-нибудь] острым мечом череп, он не лишит его жизни, ибо меч пройдет [лишь] через "границы" [этих] начал". Здесь обнаруживается характерная стратификация уровней истины: на уровне эмпирического сознания существуют познающие, действующие и страдающие субъекты, на уровне истины для "совершенных" существуют только конфигурации описанных семи внесубъектных субстанциальных начал, которые и в сумме своей не складываются в "личность".

По учению Пурана Кассапы (второе имя означает принадлежность к знаменитому брахманскому роду), "те, кто действует и побуждает действовать других, увечат [людей] и подстрекают к тому [других], делают [других] несчастными, притесняют, трепещут [сами] и заставляют трепетать [других], отнимают чужую жизнь, присваивают то, что не дано, совершают кражу со взломом, уносят похищенное, грабят одинокие жилища, выходят на большую дорогу, ходят к чужим женам, говорят неправду, - никто [из них] зла не совершает. И даже если [кто-то] с острым как бритва диском превратит все живые существа, [населяющие эту землю], в сплошное месиво, то такое действие не будет злом и не даст приращения зла". Равным образом и любые дела милосердия, совершение жертвоприношений, самоконтроль и вообще делание всякой правды не дают "приращения добра". Кроме того, Пурана настаивал на конечности мира и бесконечности знания (отсюда и его имя, означающее "полноту").

Эти разнообразные взгляды образовывали интеллектуальный контекст поиска абсолютного счастья принца Сиддхартхи. Его пробуждение можно даже рассматривать как его собственное решение этих двух вопросов.

В основе буддизма - учение о Четырёх Благородных Истинах: о страдании, о происхождении и причинах страдания, о подлинном прекращении страдания и устранения его источников, об истинных путях к прекращению страдания. Буддой был предложен срединный восьмеричный Путь прекращения страдания. Этот путь напрямую связан с тремя разновидностями взращивания добродетелей: нравственностью, сосредоточением и мудростью. Духовная практика прохождения по этим путям приводит к истинному прекращению страдания и находит свою наивысшую точку в нирване.

Заключение

Подводя итог, можно отметить, что учение Будды, возникшее более двух тысяч лет назад в Индии, живет и развивается по сей день.

В настоящее время популярны различные школы и направления буддизма. Одна из классификаций выглядит следующим образом:

1. Тхеравада

а. Школы раннего буддизма

а.1. Вайбхашика

а.2. Саутрантика

2. Махаяна

а. Чань (Дзэн)

б. Йогачара

в. Мадхъямика

г. Тяньтай/Тэндай

д. Нитирэнизм

е. Амитоизм и Амидаизм

ж. Хуаянь/Кэгон

3. Ваджраяна

а. Тибетские школы

а.1. Ньингма

а.2. Сакья

а.3. Гэлуг

а.4. Кагью

б. Сингон (японская школа)

Использованная литература

1.Лысенко В.Г. Опыт введения в буддизм: Ранняя буддийская философия.-1994.-159с

2.Кеоун Дамьен, Буддизм /Пер. с английского. Н. Л.Некрасова.-2001.-176 с.

3.Дубровская О.Н. Древние Религии Мира.-М.:2003.-448 с.

4.Основы Религиоведения/ Ю.Ф.Ворунков, К.И. Никонов и др.: 5-е издание.-М.:2006-568с.

5.Религиоведение учебное пособие/ М.Я. Ленсу, Я.С.Яскевич, В.В.Кудрявцев и др.; 2004.-421 с.

6. Бонгард-Левин Г. М., Ильин Г. Ф. Древняя Индия. Исторический очерк. М., Наука. 1969.

7. Бонгард-Левин Г. М. Индия: Этнолингвистическая история, политико-социальная структура, письменное наследие и культура древности. Сб.ст. М., Наука. 2003.